ГОЛОС
В далекой северной стране на берегу заснеженного фьорда стояла деревня. Зима в здешних землях была долгой, а почва каменистой. Жители неприветливого края были выносливыми и работящими. По-другому не выживешь.
Местного кузнеца и его красавицу жену боги одарили тремя сыновьями и дочкой. Младшую девочку все любили за кротость нрава и сообразительность. Ласкова. Покладиста. Мила. Все в ней было хорошо. Вот только уж больно мечтательной она была. В свободное от домашней работы время вместо того, чтобы играть с подружками, ходила она на каменистый берег фьорда и долго всматривалась вдаль. Как будто смотрела за само море.
А когда ее спрашивали, зачем она ходит туда, девочка отвечала, что слышит голос из-за моря, который ее зовет. Чем не раз расстраивала мать. Окружающие привыкли к ее странности и относили это к детским шалостям. Ведь в остальном она была так хороша.
– Это пустое, подруга. Замуж отдадите, дети пойдут, — не до глупостей будет, – утешали мать соседки. Та кивала в ответ, делая вид, что верит. Вздыхала про себя. И молилась всем богам, чтоб так оно и было.
А когда дочка подросла, к ней, как и положено, начали приглядываться женихи. Вся семья радовалась, когда к ней посватался младший сын старосты. А девушка лишь стала мечтательней обычного. Стоя в очередной раз на берегу, она все силилась понять, почему ей так грустно. Она старалась представить, какая жизнь ее ждет в родной деревне, если она согласится.
Девушка вспоминала жизнь своей матери, ее матери, матери ее матери. Всех женщин деревни. Она знала, что ее ждет. От начала и до конца. При всех тяготах и лишениях, жизнь знакомых ей женщин не была плохой. А даже радостной. Счастливой?
Вот только моря в жизни ни одной из них, увы, не было.
И в тот миг, когда она это поняла, ее сердце сковала такая жуткая, невыносимая тоска, что она, не раздумывая, бросилась к первой рыбацкой лодке на берегу. Спустила ее на воду, схватила весла. И, виновато извиняясь перед бегущими к воде рыбаками, уверенно погребла к небольшому острову, что соседствовал с их фьордом.
А на острове жил отшельник…
ОТШЕЛЬНИК
Про него говорили многое. Кто-то рассказывал, что он нездешний, другие, что он когда-то жил в деревне и был сиротой. Она видела его издалека во время деревенских ярмарок. Он приезжал обмениваться с мастерами.
Его товаром был совет. Так говорил отец. Она не знала, о чем он говорил с ремесленниками. Но после разговоров с Отшельником, горшки у гончаров становились искуснее. Урожай земледельцев богаче. А металлы, из которых ковал инструменты и мечи ее отец, чище и прочнее. Вот только дочерей женщины деревни к нему старались не подпускать. Она не до конца понимала почему.
Совет. У него можно спросить совет. Все сомнительные слухи были не существенны. Ведь она знала о нем самое важное. Этот странный человек бывал за морем. Так рассказывал отец.
Все остальное не имело никакого значения.
– Мама наверняка бы рассердилась, узнай, куда я направляюсь, – подумала девушка. – Да она и узнает. После того, что я устроила на берегу. Надо возвращаться. Но руки уверенно орудовали веслами, отказываясь слушать голос разума.
Подплыв к каменистому берегу острова, она с трудом затащила лодку на отмель. И откуда только силы взялись проделать весь этот путь?
– Заблудилась? – на возвышении на камне, скрестив ноги, сидел мужчина и курил трубку.
Он был одет в легкие брюки и меховую жилетку на голое тело. А на шее висел волчий клык. Не смотря на улыбку, глаза смотрели пристально, присматриваясь. И, глядя в его глаза, ей почему-то было очень сложно определить, сколько ему лет. Рядом сидел большой ворон. И его взгляд был не менее внимательным, чем у хозяина. Более странной парочки она в жизни не видела. А еще мужчина был… босой?
– Вам не холодно?
– Хах! Ты проделала весь этот путь, чтобы спросить меня об этом?
– Нет. Ой! – она вдруг поняла, насколько невежливо себя ведет. – Да пребудет с вами милость богов и…
– Да-да, и тебе не хворать. Чего надо-то?
– А? Я… это… за советом… – тихо произнесла девушка.
– За советом, значит, – он затянулся, медленно выдохнул дым и, наклонив голову, спросил:
– А что взамен? – беззлобная ухмылка не сходила с его лица.
– Взамен?
– Ну да. Привезла-то что?
– Н-ничего. Простите.
– Что? Предпочитаешь расплатиться по-другому? – его улыбка на миг стала хищной.
– Как это… по-другому? А! Я по хозяйству умею. Приготовить там. Убрать могу.
Мужчина и ворон переглянулись.
– Боги… нет, это было бы низко даже для меня. Ахах! Ладно, убрать так убрать. Догоняй, – он ловко спрыгнул с камня и, не оглядываясь, направился в сторону хижины неподалеку. Ворон не отставал.
Отшельник сидел за столом, наблюдая, как ловко девчушка орудует на его скромной кухне. Если этот уголок его хижины можно было так назвать. Как будто всегда здесь жила.
– А ты хозяйственная.
Девушка замешкалась.
– Да, мне все так говорят.
– И внешне ничего. Будешь завидной невестой.
– Это тоже… говорят.
Она совсем поникла.
– Так ладно. Садись, рассказывай.
– Нет, я закончу сначала.
– Я так понял, замуж ты не хочешь? – покончив с ужином, внезапно, но обыденно спросил он.
– Я… – она запнулась.
Отшельник и ворон удивленно уставились на слезу скатившуюся по ее щеке. И тут ее прорвало. Она говорила и говорила, сглатывая слезы. Она никогда никому столько не говорила. Даже себе самой. Про деревню, про мать, про сына старосты, про море. И про голос, что она слышала с самого детства.
Отшельник не перебивал. Слушал. Пока последние слезы не утихли, а за окном не стемнело.
– Ложись спать, – он махнул в сторону лежанки в дальнем углу. – Не будешь же ты по темноте добираться.
– Но… а вы как?
– Не испытывай мою совесть, девочка. И тем более терпение.
Девушка молча встала и покорно поплелась в сторону кровати. Упала на нее и мгновенно заснула. Отшельник молча закурил и задумчиво посмотрел на кольцо на своей правой руке.
– Карр!
– Заткнись! Тебя забыл спросить. Не видишь спит девчонка. Раскудахтался.
– Кар…
– Прости. Сам знаю, что опасно. Но… знаешь, друг, что страшнее, чем сгинуть в дороге?
– Кар?
– Вообще на нее не выйти.
Его лодка стояла на другом конце острова. Лодка способная переплыть море. И весь следующий месяц он учил ее ходить под большим парусом.
А когда подходило время уезжать, она извинилась перед сыном старосты. А потом выслушивала все, что думает об этом мать. Долго выслушивала. Долго утешала. Долго уговаривала. Мать ничего не хотела слышать. Грозила, умоляла, плакала, поносила Отшельника, на чем свет стоит.
– Ну что ты все молчишь, муж?! Скажи ей!
– Пусть плывет, – задумчиво сказал отец, глава семейства, которого никто не мог ослушаться. На том и решили.
Они стояли на рассвете на дальнем берегу и смотрели на море. Отшельник взглянул на небо:
– Погода сегодня будет ясная. Лучше дня не придумаешь. Это тебе, – он взял ее руку и положил что-то ей на ладонь.
– А? Это же ваше кольцо!
– Это что-то вроде компаса. Помнишь, я показывал?
– Д-да.
– Хех! Вот и хорошо. Оно поможет не заблудиться, укажет путь. Просто скажи ему, куда тебе нужно.
Девушка растроганно всхлипнула.
– Я буду скучать! …И за тобой тоже. – Она погладила ворона, сидящего на плече у Отшельника.
– Карр!
– Давай уже, двигай. Ненавижу прощаться.
– Я… я правда смогу?
– Сможешь, если нужно. Если очень нужно, то сможешь все.
– Как…? Как мне вас отблагодарить?!
– Хех! Если когда-нибудь решишь заглянуть… привези мне сказку.
Девушка кивнула, улыбаясь, обняла Отшельника. И взошла на лодку. Вспомнив, как он объяснял, она мысленно обратилась к кольцу, и увидела внутренним зрением тонкий луч света направленный в сторону моря. Девушка подняла парус и, не оглядываясь, отправилась за горизонт.
СЛУШАЙ
Море было спокойным, а небо безоблачным. Попутный ветер, наполняя парус, нес ее лодку по направлению, что указывал луч. Три дня. На четвертый на небе сгустились тучи, и звезд ночью стало совсем не видно.
– Хорошо, что у меня есть кольцо, – подумала девушка и повернула парус по ветру.
Шторм налетел внезапно. Отшельник много раз объяснял, как вести себя во время бури. Показывал, как быстро спустить парус, что делать дальше. Но одно дело объяснения и тренировки. Совсем другое – надвигающийся вал, размером с гору.
– Холодно. Боги, как же мне холодно! – она чувствовала, что погружается все глубже в ледяную воду. – Не могу пошевелиться… Мама…
– Что ты делаешь? – девушка никогда не слышала его обычно шутливый голос таким встревоженным.
– Тону, кажется. Простите, Учитель, ваша лодка…
– К черту лодку! ТЫ чем занимаешься?!
– Я не справилась. Простите. Не могу.
– Ясно. Сдашься, значит? … А как же Голос?
– Голос?
Голос, что звал ее, сколько она себя помнила. В кромешной тьме, в этой ледяной бездне он был почти не различим. Как будто его никогда и не было.
– Слушай, дуреха! Сейчас же!
Она прислушалась изо всех сил. И руки и ноги задвигались сами, поднимая ее все выше, спасая ее. Она всплыла на поверхность, где все еще бушевал шторм. Из последних сил ухватилась за обломок лодки и потеряла сознание.
Двое детишек играли на берегу, когда ее вынесло волной вместе с обломком лодки. Они отвели ее в свою деревню. Местные жители не поверили рассказам спасенной девушки. Судя по ее странной одежде, прибыла она скорее всего с севера. Решили они, что от пережитого ее разум помутнился. Потому что знали, Великое море обычному человеку не пересечь. Разве что редким героям.
Но уж точно не женщине.
Она не стала спорить. Ведь в остальном они были добры к ней. Позаботились, позволили остаться, пока не окрепнет.
Эта деревня была… странной.
Она помнила землю родных берегов. Помнила скудные урожаи, собранные с горной, каменистой почвы.
Здешние места были другими. У подножия горы простирались равнины. А в глубине долины располагалась деревня. Она никогда не видела столько плодородной земли. Должно быть на этих полях можно было бы вырастить урожай для целого… города?
Учитель рассказывал ей о городах, поселениях, где жило столько людей, сколько зерен хранилось в зимнем амбаре. Тогда она считала, что Отшельник преувеличивает для красного словца, ибо как прокормить такую толпу она не понимала. Пока не увидела здешние края.
Вот только местные были все так же суровы, как будто не было у них этого богатства.
К ней приставили местного мальчишку. Он должен был вступить во взрослый возраст только через год. Но был уже достаточно самостоятельным, чтобы уходить далеко от деревни. Он показывал ей окрестности. И рассказывал правила.
Правил было много. Она уважительно слушала и запоминала. Первые тридцать пять.
Мужчины здесь были главными. Они были таковыми и у нее дома. Но здесь… большинство правил здесь касалось женщин. Что можно. Что нельзя. “Нельзя” было больше. Женщины почти не выходили из дома. Только в сопровождении мужа, отца или брата. Не работали в полях, не мастерили, не спорили, не заговаривали первыми, не пели песен. Последнее ей казалось особенно ужасным. Но она уважительно относилась к чужим обычаям. Как учили ее родители.
А еще мальчишка показал ей Водную Тропу. Так местные называли дорогу неподалеку от деревни, ведущую к горе. И тогда она поняла, от чего местные были столь суровы.
Ежедневно по Тропе поднимались десятки людей неся большие кувшины. Они ходили к роднику, что бил из горы. Там набирали в них воду и несли обратно. Так они поливали свои поля.
– А колодцы вы копать не пробовали? – спросила девушка, сидя рядом со своим проводником на склоне горы, недалеко от родника.
– Что такое колодцы?
– Ну если копать глубоко, то можно…
– Глубоко?! Копать глубоко нельзя.
– Почему?
– Не знаю. Нельзя и все тут.
Она смотрела на вереницу людей, несущих кувшины по извилистой дороге. И что-то изгибы этой глубокой тропы ей смутно напоминали. Девушка посмотрела в сторону родника:
– А если… – тут она запнулась, встретив суровый взгляд своего спутника.
– Слушай, ты интересная. Останешься, женюсь на тебе. В следующем году. Но тебе еще столько правил надо усвоить.
– Женишься?
– Ну, да. А что тебя уже кто-то другой выбрал? … Что?!
Девушка лишь вздохнула в ответ. И снова посмотрела на дорогу, силясь понять, что она ей напоминает.
– Дед сказывал… когда его дед был еще мал, боги прогневались на нас, – в такие минуты взгляд мальчика менялся и голос становился совсем не похож на тот, которым он объяснял правила.
Все потому, что он был Рассказчиком. Так на ее родине звали тех, кого любило Слово.
– За гордыню прогневались. И обрушили боги гору. И наказали дождю питать наши поля раз в год. И то лишь малость. Водная Тропа дарует нам жизнь. И будет так, пока смиренны мы. Пора возвращаться.
– А?
– Пойдем? – его лицу вернулась прежняя детская беспечность. Он поднялся и протянул ей руку. – Ну, чего застыла?
Пока они спускались, она размышляла над услышанным. Гора. Дождь. Тропа. Что же ее так беспокоило? Почему здешний уклад казался ей… неправильным? Что за тоску слышало ее сердце?
– По-мо-ги.
– Что ты сказал?
– Я? Ничего. Чудная ты. Вечно в облаках витаешь. Учиться и учиться еще.
А ночью ей снился голос. Но не тот знакомый. А новый. Тот, что послышался ей днем.
– Помоги…
Она вскочила посреди ночи в общинном доме, и, стараясь никого не разбудить, прокралась к выходу. Нарушая, наверное, с десяток правил, она вышла за пределы деревни.
Отшельник учил ее ходить под парусом, читать звездное небо, выживать. А главное он учил ее слушать.
– Веди, – девушка обратилась мысленно к кольцу. И увидела внутренним взором луч, направленный в сторону горы.
Она добралась до родника, не понимая, что теперь делать. Луч указывал на родник. Но что дальше? Девушка обернулась и посмотрела на долину, освещенную светом полной Луны. И, увидев всегда людную днем и опустевшую ночью Тропу, она наконец поняла. Люди не могли протоптать такую дорогу. Как она раньше этого не заметила?
Русло. Тропа была руслом высохшей реки.
– “Пока смиренны мы…” Они никогда не согласятся.
Кольцо вдруг нагрелось и указало на один из нижних камней.
– Шутишь? Я его никогда не сдвину. И вообще, права ли я?
– Помоги.
Девушка подошла ближе и рука с кольцом притянулась сама собой к камню. Кольцо нагревалось все сильнее, обжигая палец. И вдруг камень, размером раза в два больше нее, рассыпался на мелкие кусочки. А за ним начали обрушаться и остальные. Она смогла отскочить в последний миг.
– Спасибо, добрая девушка, – перед ней, так и застывшей на земле, в воздухе зависло полупрозрачное существо, о котором она слышала только в сказках.
– Спасибо! Ахаха! – Дух дождя рассмеялся и взмыл высоко в небо, растворившись в ночной мгле.
А девушка еще долго сидела на склоне, глядя, как родник, пробившийся с новой силой, понемногу наполняет русло реки, а на небе собираются тучи.
Мальчишка провел ее до самого края их земель.
– Уверена, что не хочешь остаться? Боги наполнили Водную Тропу. А дождь? Помнишь, какой ливень был вчера? Я в жизни не видел столько воды! Как же так получилось-то? Не знаешь?
– Откуда? Да и пора мне уже.
– Да видел я! Не ври хоть!
– Видел?
– Ну я ж отвечал за тебя. Вот и пошел. Ты… разрушила камень. Другим я говорить не буду. Не поймут, – он отвел взгляд. – Ты вернула нам воду. Наш край снова будет богатым. Как мне тебя отблагодарить?
– Ты владеешь Словом. Когда вырастешь, тебя будут слушать. Разреши вашим женщинам петь.
– Ничего не понял, но… я запомню. Береги себя. И желаю тебе найти то, что ты ищешь.
– Спасибо. Ты тоже.
Она обняла своего друга, попрощалась. И снова отправилась в путь. Не оглядываясь. Как учил ее Учитель.
ПОТОК
– Тааак. Ну и дальше куда? – девушка сидела в подземном тоннеле на очередной развилке. Она заново перевязывала оцарапанные при падении ладони и вспоминала, как вообще здесь оказалась.
Мальчишка-Рассказчик провел ее к границам их равнинного края и сказал, что ей лучше идти на юг. Там находилось соседнее поселение.
Но кольцо указало четко на север. А на севере начинались горы.
Девушка выросла в предгорьях на берегу фьорда. Для нее горы не были чем-то страшным и незнакомым. При необходимости она умела карабкаться на скалы. Научилась еще в детстве, пытаясь догнать своих старших братьев. Знала, как выбрать камень для опоры, как правильно перенести вес тела, где ухватиться. Но чаще всего возвращалась домой с ссадинами и занозами.
– Ну вот опять коленки в царапинах. Как не на берегу, так с братьями. Ты же девочка… – причитала мать, обрабатывая ссадины дочке после очередного приключения.
И стоя перед отвесными хребтами впереди, она ни минуты не сомневалась. Нужно было только найти нужный путь. Широких троп в этом безлюдном месте не было. Она нашла пару звериных и по ним направилась искать перевал.
И на второй день, перебираясь с одного камня на другой на крутом склоне, она поскользнулась и упала в ущелье. Повезло, что падение замедлило дерево растущее на краю обрыва.
Девушка попыталась найти выход из ущелья, но наткнулась только на пещеру, ведущую в гору. Не видя другого пути, зажгла факел, припрятанный на случай ночных переходов. И пошла вглубь пещеры.
Девушка бродила по тоннелям в горе целый день. А кольцо все время показывало наверх, в потолок. И в конце-концов она заблудилась.
– Тоже мне компас! – в сердцах воскликнула девушка, сидя на развилке в тоннеле. Кольцо резко охладело. – Прости, сама виновата, знаю.
Хорошо хоть своды тоннелей освещались растущими на стенах люминесцентными грибами. Хотя она таких никогда не видела. Но их тихого свечения было достаточно чтобы немного осветить путь, если факел догорит раньше, чем она успеет выбраться.
Она постаралась успокоиться и прислушалась. И услышала еле слышный шум воды в одном из тоннелей. Выбор был очевиден. В конце-концов девушка вышла к небольшому подземному озеру. Если то, что она увидела, можно было так назвать.
В большой пещере с высоким сводом с одной из стен бил водопад. А озеро внизу совсем не было спокойным, а закручивалось в водоворот. Светящихся грибов здесь было больше, и водоворот светился вместе с ними.
– Чудо из чудес, – подумала девушка. – Учителю бы понравилось.
На другом берегу озера она заметила проход. Но слишком отвесные стены пещеры не позволили бы обойти этот водоворот. Значит озеро как-то надо было переплыть. Девушка вспомнила, все чему учили ее братья. Чему учил Отшельник. И решила рискнуть.
Она неплохо плавала, но когда попыталась проплыть по краю озера, ее начал затягивать водоворот. Сопротивляться становилось все сложнее.
– Надо выбраться. Наверх. Нужно наверх. Сил совсем не осталось. Снова… Будь я сильной, как братья. Как Учитель…
– Доверься, – услышала она переливистый голос, похожий на голос духа Дождя.
Она задержала дыхание и расслабила руки. Водоворот закрутил, завертел и потянул ее на глубину. Руки, ноги, спина… Постепенно расслабилось все тело. Она больше его не чувствовала. Тело исчезло в этом круговороте воды.
И одна за одной из головы исчезли и мысли. Страхи. Роли. Маски. Ожидания…
Не было больше девушки, дочери, сестры, ученицы, странницы. Остался лишь поток. Она сама стала потоком. Стала этой светящейся водой.
Как будто всегда ею была.
Закрутилась, завертелась. И понеслась сквозь толщу земли по туннелям подземного мира. Все дальше и дальше. И вылилась из горы.
Водопадом.
ОНА
[ – В далекие-далекие времена жила на небе Крылатая Богиня. Умела Она петь песни ветра, рисовать по Луне. Разворачивать Время вспять. Отделять зерна от плевел, не замечать преград. Ломать устои. Рушить камни и цепи прикосновением руки.
И больше всего на свете любила Она людей. И хотела научить их тому же.
Но устрашились люди Ее силы. Стали жить в страхе перед Ней.
И чтоб уберечь тех, кто был Ей так дорог, покинула Богиня небо. Устремилась в недра самой высокой горы, где приковала саму себя в глубокой пещере. Чтобы ждать, пока придет та, кому пред небом не ведом страх.
И ждет Она. Мечтает Она. И поет. О печали, небе и любви.
И о той, что не устрашится Ее силы. Не устрашится увидеть ее в себе. И разобьет цепи. Одним прикосновением руки.
Давно это было. Столетия прошли. Забыли люди Богиню. А Она все ждет. Все поет. И не замечает, что от печали Ее стала гора – вулканом.
– Карр!
– Что значит, почему ей не рассказал? Разве так было бы интереснее?
– Кар!
– Хех! Сам такой… ]
Река протекала по выжженной долине. Девушка шла вдоль реки уже третий день. Ее мама пришла бы в ужас, увидев здешние места. Но это было неважно. Все было неважно, кроме Голоса, который становился все слышнее. Ей даже уже не требовалось кольцо, чтобы знать, куда идти. Она шла на Голос.
И чем больше она приближалась к огненной горе, к которой уверенно шла, тем больше печали слышалось в нем.
– Потерпи еще чуть-чуть. Я уже здесь.
И когда гора была уже совсем близко, увидев вход в пещеру, она невольно перешла на бег. И все бежала, бежала вглубь. Зная куда. Зная, что она там увидит. Кого она там увидит. Хоть и не зная откуда…
[ – И упали цепи. И открыла глаза, и запела Богиня песню ветра. Как когда-то. ]
– Прости. Прости, что так долго. Ты свободна. Лети. Я… Я больше не боюсь.
[ – И расправила крылья Богиня. И вознеслась высоко-высоко в небеса. Как когда-то.
Вечность назад.
И затихла гора.
Ибо вернула Дева силу, закованную в себе! Ахахах! ]
СТРАННИК
Его звали Странник. Другое имя было неважным. На него он уже давно не откликался.
Его звали Странник. И домом ему… была дорога.
– Отдавайте меч, любезный. Рукоять знатная. Я ее еще в трактире заприметил. Как такому босяку сокровище такое досталось-то? Отдавай по-хорошему и распрощаемся.
– Не, не отдам, – беспечно отмахнулся Странник, незаметно изучая расположение каждого из окруживших его разбойников.
– Чегооо?! Парень, ты хоть понимаешь, что нас здесь десятеро, а ты один? Чего ты все лыбишься, дурак? Ты же на этом тракте сейчас просто сдохнешь!
– Кто знает.. – Странник медленно достал меч из ножен за спиной и стал в стойку.
– Смотрите, парни, он правда решил с нами драться! Ахаха! Ради меча? Ну, смотри, чудак, сегодня явно не твой день.
– Значит, такой сегодня поворот, – с неизменной улыбкой ответил Странник и бросился на ближайшего противника…
… Еще немного. Осталось совсем чуть-чуть. Хорошо до монастыря в этот раз было недалеко, а то точно бы не дошел.
– Преподобная Мать! Преподобная Мааать!
– Что такое? Чего раскричалась?
– Там… это… там Странник… Вааааа…
– Хватит реветь, дура! Веди скорей!
– Куда подскочил? – возмутилась зашедшая в келью Настоятельница, увидев одевающегося Странника.
– Да пора мне уже. Сколько можно валяться-то?
– Только раны затянулись. Отдохни, окрепни сперва.
– Не хочу доставлять вам лишних хлопот.
– Какие хлопоты? Столько раз нам помогал… И вообще не ври, поганец, тебе лишь бы в дорогу слинять поскорее!
– Преподобная, а вам разве можно сквернословить?
– Зная тебя, Боги простят. Может, все же останешься?
– Пора мне, правда. Меч верните.
– Ну что за дурень! Попомни мое слово, однажды я не смогу тебя выходить. Тебе б остепениться. В твоем возрасте уже жениться пора.
– Началось… – добродушно вздохнул Странник.
– Дом строить, детей растить. А ты все шляешься! Девкам же по душе. Выбрал бы какую-нибудь. И место для дома. Ты ж наверняка знаешь, где…
– А я выбрал уже.
– А? Что? Правда что ли?
– Правда. Преподобная, клятвенно обещаю вам со всей серьезностью, что, как только решу остепениться, обязательно приду сюда… и стану монашкой.
– … Пошел вон.
СПУТНИКИ
Он шел по дороге на окраине леса. На горизонте возвышались горы. Остановившись на перекрестке, Странник задумался.
– Что думаешь, друг? Куда теперь? – обратился он к своему мечу за спиной.
В тот же миг парень услышал женский крик. Кричали в лесу неподалеку.
– Кажется решили за нас, – он бросился в сторону леса.
Далеко бежать не пришлось. На ближайшей поляне он увидел испуганную девушку с дорожной сумкой за плечом, окруженную тремя разбойниками.
– П-помоги…
Странник повернулся к разбойникам и улыбнулся:
– Эй, ребята, день сегодня хороший, не находите? Давайте его друг другу не портить.
“Ребята” к своему несчастью не послушались.
Когда все закончилось и раненые разбойники разбежались кто куда, Странник протянул девушке руку, помогая встать:
– Не стоит в здешних краях одной бродить. Особенно молоденькой барышне.
– Да как-то справлялась. Раньше. – девушка поднялась и смущенно взглянула на своего спасителя. – С-спасибо.
Спаситель оценивающе посмотрел на руку девушки и усмехнулся:
– “Спасибо” в карман не положишь.
– Хочешь денег за свою помощь?
– Смотрю, колечко у тебя занятное. Люблю интересные вещи.
Девушка отпрянула и закрыла кольцо другой рукой:
– Это не вещь! Это… друг!
– Друг?
– Именно! А друзьями не расплачиваются!
– Хех! И то верно, – улыбнулся Странник, невольно притронувшись к рукояти меча за плечом. – Прости, любопытно было проверить. Ладно. Пойдем, до ближайшего трактира проведу. Выпивкой угостишь.
Они шли вместе по дороге.
– Как тебя зовут?
– Тея.
– Тея, значит? Тебе идет. Приятно познакомиться, Тея. Я – Странник.
– Ясно. А зовут как?
– Хах! Да так и зовут. Странник.
– А другого имени нет?
– А зачем?
– …? А куда ты идешь?
– Да куда глаза глядят. А ты?
– Сейчас к Западному морю. Давно не видела моря.
– Чего?! Это ж на другом конце материка! Почему бы на восток не пойти? Вроде ближе.
– Я там уже была.
– Ахах! Заливаешь! До туда же… Откуда ты вообще взялась?
– Из-за моря.
– Пхахаха!
– А ты добрый. Хоть и невежливый.
– Чего?! Леди, да я – сама галантность! И с чего ты взяла, что я добрый? – Странник покраснел. – Ты ж меня только встретила. Это потому что я тебя спас? Делов-то. Мне даже меч не пришлось доставать. А может я тобой воспользоваться решил?
– Нет, не решил.
– Откуда знаешь?
– Вижу, – и посмотрела на него взглядом, который не мог принадлежать юной девушке.
– Н-не переоценивай меня, крошка! Я с тобой только до…
– Твоя душа звучит как… горный родник. Красиво. Мне нравится, – и она простодушно улыбнулась.
– …Б-бесишь! – Странник окончательно смутился и ускорил шаг.
Тея остановилась на дороге. Он пройдя несколько шагов, обернулся:
– Ну, чего стала? Догоняй. С тебя еще выпивка между прочим. И… рассказ, пожалуй. Расскажешь, что там за морем, если ты взаправду оттуда.
– Любишь истории? – девушка снова улыбнулась.
И Страннику, глядя на ее улыбку, вдруг захотелось провести ее не до трактира, а до самого Западного моря и много дальше:
– Вот же ж!
– Что?
– Истории люблю, говорю! Только учти, меня нелегко удивить, – горделиво усмехнулся Странник. – Я историй точно побольше тебя знаю.
– Еще и хвастливый, – теперь она ускорила шаг.
– Чегооо?!..
И Странник побежал ее догонять.