Жила-была девочка-робот. Девочка-функция. Неправильная шестеренка, которую постоянно приходилось подпиливать, чтобы встроить в систему.
А по ночам ей снился храм без потолка. В котором танцевала юная жрица у алтарного огня прямо под звездами. А проснувшись, она забывала свой сон. Снова и снова. И удивлялась, что внутреннюю шестеренку приходилось подпиливать заново каждое утро.
Она стояла перед дверями древнего храма посреди ночной пустыни. Сколько раз она бывала здесь раньше? Она не помнила. Древний храм стоял в запустении. И она никогда не решалась зайти в него. Но в этот раз она услышала еле слышимое пение за стенами.
Девочка-робот осторожно открыла двери и ступила во тьму коридоров. Она медленно шла среди высоких колонн, покрытых древними иероглифами, на мерцающий свет впереди и еле слышимое пение.
– Пришла наконец? – посреди просторного зала без потока, освещенного огнем, у алтаря на мраморном полу сидела беловолосая женщина. Она сначала показалась девочке старухой из-за белых как снег волос.
Но когда та обернулась, она увидела лучезарную улыбку на юном смуглом лице. И из глаз девочки-робота полились слезы. Потому что поняла, что она… Дома.
Жила-была девочка-жрица. Девочка-танец. Девочка-ключ-от-всех-дверей. Нашедшая Храм посреди ночной пустыни. Хранящий память о том, кто она. Где она всегда у очага. Дома. И куда бы она не шла с тех пор, она несла его с собой.