– Скажите, многоуважаемый сэнсэй…
– Да-да? – молодой привлекательный брюнет в деловом костюме сидит в антикварном кресле напротив своей собеседницы.
– С каких это пор улитки курят сигары?
Мужчина нарочито удивленно смотрит на сигару в своей руке, как будто впервые ее видит:
– А мне почем знать? Это ведь тебе эстетичнее беседовать с очеловеченным джентльменом в классическом кабинете психоаналитика.
– Спасибо, хоть про Фрейда не пошутили.
Биант выдыхает дым и усмехается:
– Заметь, не я об этом сказал.
– Если здесь сейчас появится кушетка, я вас точно стукну.
– Ха! Смотрю, ты в хорошем настроении.
Крылатая отводит взгляд.
– Или нет… О чем пришла сегодня?
– О ветре. И времени.
– Время это ко мне, да. Выглядишь подавленной. Устала?
– Мое второе имя, – мрачно замечает Крылатая.
– Хммм. Тогда, пожалуй, сегодня будет сказка. Может всё же спустишься с моего стола?
Рыжая, сидящая на дубовом письменном столе, молча подтягивает колени ближе к груди. Крылья, сложенные за спиной достают до самого пола.
– Хех! Ясно.
– Вы обещали сказку.
– Чего? По-твоему я похож на сказочника?
– Но ведь вы сами сказали…! Мне иногда кажется, что вы немного садист.
– Лишь иногда? – Биант выпускает очередной клуб дыма, продолжая улыбаться.
В следующее мгновение его лицо становится серьезным:
– Расскажи мне сказку о ветре, Крылатая.
Рыжая закрывает глаза:
– В далёкой стране родились три ветра…
____________________________________
I
В далёкой стране родились три ветра. И были они братьями.
Ветер Прошлого, старший из них, умел забирать.
Его недолюбливали. Такого сурового и серьезного. Он почти никогда не улыбался. Ведь ему так часто приходилось иметь дело с человеческими сожалениями. Та ещё работёнка!
Старший появлялся там, где хотели расстаться с чем-то, и уносил все лишнее на своих плечах, не требуя ничего взамен. Сметать хлам, очищать пространство, отдавать прошлое прошлому. Такова была его работа. Такова была его сила.
Он встретил ее у маяка на морском утесе. Она напряженно вглядывалась в горизонт, как будто ждала кого-то.
Когда он внезапно появился рядом, в нескольких шагах от нее, девушка обернулась. Они смотрели друг на друга некоторое время.
Она ласково улыбнулась в ответ на его суровый взгляд. Затем вопросительно склонила голову.
Совсем как птица, подумалось ему. Он кивнул в знак согласия.
Она закрыла глаза, вдохнула столько морского воздуха, сколько смогла. И медленно выдохнула.
Страхи, упрёки самой себе, обломки старого мира, ограниченность ресурсов, человеческое бессилие, вину, много вины, и… букет ромашек.
Ведь как можно не улыбнуться, когда тебе дарят ромашки?
Когда она открыла глаза, рядом никого не было. Такой легкой она себя не чувствовала, наверное, вечность.
II
Среднего брата звали Ветром Настоящего. Милый и работящий. Заботливый и такой земной, насколько земным вообще может быть ветер.
Он растапливал печь по утрам, пока его братья еще спали, собирал целебные травы, а по выходным пил чай с одной незаурядной улиткой.
Ветер Настоящего жил в здесь и сейчас. Поэтому его так часто не замечали.
Абсолютно и непревзойденно живой, он умел указывать на красоту момента, на саму жизнь в жизни…
И когда она цепенела от опасений, сомневалась в себе, начинала грустить об уже или еще несбывшемся, он нежно гладил ее по щеке и шептал на ухо:
– Опять соскальзываешь? Вернись. Смотри, что сейчас. Действуй здесь. Будь. Я с тобой. Попутный. Всегда. Пока ты́ со мной.
III
Младший был… В общем, где он только не был.
– Вечно где-то шляется! – ворчал Старший, сидя у окна. – Хоть бы по дому помог.
– Такова его работа, – улыбался Средний, бережно замешивая тесто.
– Шляться?
– Ха-ха! Ну да!
Ветер Будущего никогда не спрашивал ее о том, от чего ей хотелось избавиться. Никогда не рассказывал, что она могла бы сделать прямо сейчас. Младшему больше всего на свете было интересно, чего она желала. Что снилось ей по ночам. О чем были ее мечты.
– Все просто. Ха-ха! – у него вообще все всегда было просто. – Если ты что-то можешь представить, значит, это можно осуществить. – сказал он ей однажды с улыбкой и унесся в небо навстречу летней жаре.
Ветер будущего. Ветер надежды. Ветер вероятностей. Встречая его, она начинала знать, что все возможно. И все будет так, как она хочет.
IV
Вечерело. Старший брат чинил у окна удочку. Не отрываясь от работы, внезапно вздохнул:
– Сейчас начнется.
В то же мгновение входная дверь распахнулась сама собой и в дом кубарем ввалился клубок живности. В его очертаниях проглядывался длинноволосый парень вперемешку с листьями, дорожной пылью и парой… зайцев?
– Ахахаха! Я – первый!!! – залился смехом Младший, лежа на полу.
Зайцы, слегка пошатываясь, удивленно огляделись по сторонам, заметили хозяев дома, и, виновато кланяясь, попятились к выходу.
Пока Младший щебетал обо всех снах и мечтах, что он слышал за день, Средний бережно расчесывал гребнем его длинные волосы цвета спелой пшеницы, вынимая из них травинки и перья всех возможных цветов.
– Ну, хоть без ловца снов сегодня, – заметил Старший, не отводя взгляда от своей удочки.
– Нуууу, я же объяснял уже! Там были такие диковинные сны, вот и запутался. Ты мне еще сотню лет это вспоминать будешь? Ай!
– Не вертись, – добродушно напомнил Средний.
Старший хотел было что-то возразить, но, заметив вазу с ромашками на столе, промолчал и…
Гребень упал на пол и два брата с открытыми ртами уставились на улыбку на лице Старшего.
– Влюбился, не иначе, – первым подал голос Младший.
– Готов поверить, – Средний поднял гребень с пола.
– Да ну вас! – покраснел Старший ветер. Сложил инструменты в ящик и поспешно вышел во двор.
Братья переглянулись.
– Тесто! – внезапно спохватился Средний. – Опять ты меня заговорил!
– Хи-хи! – Младший выглянул в окно. – О!
– Что там?
– Лето! Наконец-то лето…
_____________________________________
– О! Мы снова на утесе? – Биант оглядывается по сторонам.…
– Молчишь?
– …
Рыжая смотрит вдаль. Таким правильным взглядом, что Биант засматривается.
– Ты победишь.
– Знаю.
Она поворачивается и улыбается ему, склонив голову на бок:
– До встречи, сэнсэй.
Совсем как птица, думает Биант, глядя на свою ученицу.
И Крылатая взмывает вверх навстречу летней жаре.
Учитель открывает свои карманные часы:
– Кажется, меня звали на чай. – и еще раз смотрит в небо. – До встречи, Птица.